История одного ребенка

29 сентября 2022

Этот сериал воплотил в себе множество смыслов и тем.

Я опишу крупными мазками одну из них с точки зрения профессионального опыта. Драму ребёнка.

Кульминация трагедии, рассказанной в сериале о серийном убийце –  момент, когда задержанному полицией Дамеру отец говорит: «мне не нужны твои извинения, я хочу знать причину. Должна же быть какая-то ответственность за то, как ты поступил с Джерри, бабушкой, со мной, какая-то причина. Ты хоть понимаешь, как всё это началось?».

Сын пытается сообщить то, что он видит и думает о том, что отец делал рядом с ним в детстве. Но отец «отменяет» своё желание услышать сына: 

Нет, нет!  Только не надо всё сваливать на меня! Я ничего не делал! Я был хорошим отцом! Я тут ни при чем!

Сказав минутами ранее: 

Я хочу знать, понять причину, почему ты это делал

Шизофреногенное и не выполнимое: «я хочу тебя понять – я не хочу ничего от тебя слышать».

Мама:

• употребляющая чрезмерное количество сильных медикаментов во время беременности
• послеродовая депрессия
• ПРЛ
• ИРЛ
• множественные суицидальные попытки  (ребенок подходит к неподвижной матери и остается с ней наедине какое-то время, трогая её умирающее тело)
• дисфункциональные, конфликтные отношения с мужем на глазах ребенка  
• физическое нападение с ножом на мужа на глазах у ребенка
• «мертвая мать»: безразличие, внутренняя и физическая дистантность с сыном, эмоциональная холодность с раннего детства
• периоды безразличия к сыну сменяются чрезмерно острой гневной реакцией на его присутствие, потребности, которые он, будучи зависимым от неё ребенком, как-то пытается обозначить и не может удовлетворить самостоятельно
• инфантилизм: перекладывает  ответственность за чувства, которые она испытывает и за то, что происходит в её жизни, в её отношениях с мужем – на сына
• в один из дней в один миг бросает сына одного в доме и уезжает в неизвестном направлении, предоставив его себе самому на долгие месяцы в полнейшей неопределенности существования.

Отец:

• защиты (и способ взаимодействия с собой и сыном) – отрицание и избегание
• частое физическое отсутствие дома и оставление ребенка с раннего возраста наедине с психически нездоровой матерью
• как и у жены эмоциональная и душевная «глухота» к эмоциональным потребностям сына
• как и у жены отрицание реального возраста сына и желание видеть в нем самодостаточного взрослого человека с раннего детства
• как и у жены инфантилизм: перекладывание ответственности за удовлетворение своих желаний —  на сына
• шизофреногенные послания, как способ взаимодействия 
• как и у жены сверх ожидания, что маленький ребенок сможет сам себя эмоционально «отражать», удовлетворять свои потребности и сам себя взращивать.

Бабушка (мама отца):

• защиты и способ взаимодействия с внуком – отрицание и избегание
• эмоциональная «глухота» к эмоциональным потребностям внука
• следование религиозным догмам
• неспособность доверять собственным чувствам, мыслям и ощущениям, опираться при выборе на них
• отрицание реальности
• шизофреногенные послания в сторону внука.

Ключевые моменты жизни:

Эмоциональное и физическое насилие, как фон жизни с раннего возраста.

Эмоциональное и физическое отвержение матерью с раннего возвраста.

Дистантные отношения, избегающая привязанность со стороны отца.

Эмоциональная и физическая изоляция внутри семьи и, как следствие — в социуме.

Преждевременная физическая и эмоциональная сепарация с родительскими фигурами.

Полное эмоциональное погружение в развод родителей с их подачи.

Шизофреногенные послания взрослых, пропитавшие жизнь ребенка с раннего возраста 

«Ты нас всех расстроил – когда ты уже займешься своей жизнью?»

«Отвечай за себя – ты отвечаешь за наши чувства и ожидания в отношении тебя»

«Взаимодействуй с мертвыми – взаимодействуй с живыми»

«Ты совершаешь плохие поступки, я стыжу тебя – я закрою глаза на то, что ты делаешь и буду тебя защищать»

«Ты взрослый – мы всё за тебя сделаем»

«Я хочу тебя понять – я не хочу иметь с тобой дела».

Фатальное событие, добавившее на чашу весов последнюю каплю к уже надломленной психике — предложение отца находить и расчленять [вначале вместе] сбитых животных.

Позже отец «подарит» это времяпровождение сыну, бессознательно закрепив паттерн «расчленение = удовольствие» интересом, вниманием к сыну через именно это занятие.

Отец отказывается слушать сына, когда тот начинает говорить о себе, своих эмоциональных и душевных затруднениях.

И демонстрирует интерес, вспоминая с воодушевлением «как у тебя это хорошо получается! Тебе же было интересно! Как у тебя с этим занятием?», говоря о расчленении мертвых животных.

Желание быть услышанным «сдаётся» в какой-то момент перед отцовской «глухотой» и сын поддерживает игру отца (его защиты) – «да, папа, занимаюсь». 

Это по сути было всё, что он смог получить от оставшегося с ним рядом родителя, остро нуждаясь в элементарном внимании к собственно своему существованию, в том, чтобы его увидели.

В какой-то момент психика «раскалывается»: сын идёт на поводу бессознательного желания отца видеть его рядом с чем-то мертвым и взаимодействующим с чем-то мёртвым.

И при этом ожидая, что внешне сын и его жизнь не будут ничем отличаться от любого нормального человека.

Но ожидания отца не нормальны.

Как и весь семейный сценарий, внутри которого формировался этот человек.

Неоднократные попытки с раннего детства сообщить взрослым о себе — каждый раз заканчиваются неудачей.

Отсутствие в ближайшем окружении психологически зрелых, внимательных к ребенку взрослых с самого раннего возраста.

Есть ли в принципе душевно здоровый, психологически зрелый человек в этой истории рядом, на которого Дамер мог бы опереться?

— да. Он появился, когда стало слишком поздно. Его соседка.

---