Границы в терапии
16 февраля 2020
Опишу феномен для тех, кто сталкивался с подобным, ощущает дезориентацию, растерянность и нуждается в понимании происходящего для себя в настоящем.
В ходе консультативной или терапевтической работы может возникать деструктивный для клиента процесс:
- психолог использует эмоциональную открытость обратившегося к нему человека для демонстрации своей востребованности, отыгрывая тем самым свою не проработанную в личной терапии нарциссическую травму
- клиент должен быть защищен в работе с психологом принципом «конфиденциальности обращения», так как изначально находится в уязвимой, неравной позиции относительно специалиста. Данный этический принцип простирается намного дальше примитивного восприятия данного понятия — «имя не назвал, внешность не описывал». «Конфиденциальность обращения» — про герметичность процесса, то есть закрытость всего происходящего в кабинете от любых третьих лиц, создание психологом интимности пространства с эмоциональными границами, которые создаёт и поддерживает именно специалист. Он берёт на себя обязательство думать об интересах клиента больше, нежели о собственных выгодах.
- происходит имитация терапевтической работы — в ней нет прозрачности происходящего между двумя людьми, нарушаются права клиента на конфиденциальность процесса, эмоциональную открытость клиента используют в корыстных целях. Использование клиента под видом помощи ретравматизирует клиента и лишает возможности получить опыт здоровых отношений за своё время и за свои деньги.
Выглядит нарушение принципа «конфиденциальности обращения» и размывание терапевтических границ со стороны психолога примерно так:
- «сегодня на сессии с клиенткой говорили о том, что она … у неё… она говорила…её мама… они… мы с клиенткой обсудили…»
- «сегодня был клиент, который рассказал мне, что у него в семье… и он рассказал, что…я предложил ему…»
- «я работал с клиенткой и мы говорили о том, как она на работе… как у неё…мы говорили о её….»
- «сегодня одна женщина на сессии мне рассказала, что у неё…я ей сказал…, а она рассказала мне …»
В подобным образом выстроенных историях раскрываются части запроса клиента, происходит описание происходящего процесса на сессиях во время работы, открывается часть личной истории обратившегося человека.
Отдельная история — специалисты, выкладывающие в публичное пространство запросы, истории клиентов, ожидая публичной, массовой «супервизии» от читателей форума.
Чем опасен подобный процесс? Ретравматизацией. Вы оплачиваете выгоды другому человеку в моменты вашей уязвимости и зависимости от Другого.
А если другим интересно про находящихся в кабинете с психологом читать?
— да, это может быть интересным в силу разных причин. Например, наличия собственных психологических проблем. Важно отдавать себе отчет, что клиент психолога не обязан вас за свой счет информировать, просвещать, у него совершенно иные задачи в процессе работы. Обратитесь сами к психологу и почувствуйте это трепетное биение, но уже собственной жизни. И, конечно, нет никаких проблем, если специалист получил от клиента осознанное и внятное согласие на это информирование, раскрытие процессов клиента во время сессии, согласие выноса этого материала вовне.
А если мне скучно и не понятно читать просто про процессы?
— при обращении к психологу происходит раскрытие интимных процессов, историй и переживаний человека и бережность к ним на порядок важнее развлечения, успокоения или еще каких-то потребностей третьих лиц. Это важно понимать, когда мы говорим о профессиональной работе.
А если по-другому никак не описать?
— это не правда.
Без фраз «вчера клиентка мне рассказала, что у неё дочь …и у них… На сессии мы говорили о том, что… она поняла, что… она сказала мне в конце…» можно рассказать интересно, познавательно. Есть авторы, пишущие без нарциссического отыгрывания: «у меня вчера был клиент! Ко мне клиенты ходят! Они, знаете, что мне рассказали? Сейчас расскажу… А им, знаете, что сказал? Сейчас расскажу…».
Другое дело, что идущие путем такой саморекламы в ущерб этичности работы иной способ донесения информации посчитать могут для себя хлопотным, мешающим наслаждаться собственной грандиозностью и следовать принципам инфобизнеса с его призывом: «пиши о себе и клиентах истории — это сейчас хорошо продаётся». Но это вопрос уже другого уровня, другой темы.
А если ему (клиенту) кажется, что это его (клиента) тема?
— это в принципе важная тема для обсуждения происходящего с психологом на сессии: «что происходит? Как части моей истории, моих процессов, действий, тем, разговоров во время сессии, которыми я делюсь появляются без моего разрешения в публичном доступе в ваших материалах после наших встреч?». Очень важно поделиться своими чувствами по поводу того, что вы видите для себя. Если разговор специалистом ведется в ключе — «да вам кажется, нет повода для переживаний, да это всё ваша мнительность», то есть игнорируется, обесценивается сказанное и применяется газлайтинг — это весомый повод задуматься о смене специалиста.
Профессионалы
- поддержат подобный разговор про любые ваши чувства, ощущения в процессе работы. Любые ваши «мне кажется, что…» для профессионала важны и ценны.
- к происходящему отнесутся самым серьезным образом: будут поддерживать подобные разговоры столько раз — сколько вам будет необходимо и когда это вам будет необходимо
- создадут здоровое, герметичное, безопасное для вас пространство
- возьмут ответственность, если, действительно, они воодушевляются именно этой работой и описывают именно её в своих материалах
- прекратят свои действия, даже если это лишит их нарциссического наслаждения и помешает следовать трендам инфобизнеса.
Возможные причины деструктивного процесса со стороны специалиста
- «дырявые» границы психолога (отголосок его личной истории эмоционального насилия в семье),
- нарциссическая травма, оставшаяся в бессознательном. Это происходит, например, при незавершенной терапии, когда-то начатой психологом, прерывании им терапевтического процесса на нарциссическом «гранидиозе» («терапевт идиот, я крут»), то есть на негативном материнском переносе, фиксации на кризисе 3-х лет из «там и тогда»
- примитивное понимание понятия «конфиденциальность обращения» (отголосок недостатка профессионального опыта и образования)
- небольшой «контейнер» специалиста, то есть слабая способность вмещать в себя и контейнировать происходящее в работе, свои и клиента чувства, ощущения и переживания (отголосок недостаточного объема личной терапии или отсутствие её на постоянной основе при выборе насыщенно практиковать)
- «слепое» следование трендам инфобизнеса в ущерб этичности профессиональной работы: «пишите личные истории, рассказывайте о клиентах через истории — это продаётся» (профанация профессиональной работы)
Кто «попадает» в этот деструктивный процесс и даже находит его «замечательным» до поры до времени, будучи жертвой нарциссического использования психологом:
- люди, имеющие в анамнезе незавершенную сепарацию с нарциссичной (поглощающей) матерью, отказывающейся видеть своего ребенка отдельным человеком, личностью со своими взглядами и потребностями (с границами) и выстраивающей с ним объектные отношения — «главное, чтобы было хорошо мне, матери»
- люди, у кого чувствительность к нарушениям в этом месте отсутствует (ядро травмы)
- люди, которые привыкли жертвовать собой, игнорировать душевный дискомфорт, отрицать и даже оправдывать действия матери (психолога в позитивном переносе в настоящем) во избежание страха перед конфронтацией и встречей с «той» беспомощностью. Ребенок нарциссичной матери практически бессилен против использования себя ею — вся власть у неё, как и любовь или что мама за неё принимает. В то же время, когда его используют он наблюдает удовольствие тех, кто его обсуждает — мать получает ощущение себя «хорошей матерью». Ребенок в этот момент получает шизофреногенное послание: «я люблю тебя, забочусь о тебе — ты объект, не достойный моего уважения к твоим границам». В этом состоянии глубинной дезориентации человек может проживать огромную долю своей уже взрослой жизни со всеми вытекающими последствиями этого психотического затопления. Во взаимоотношениях с нарциссичным, манипулирующим психологом происходит для клиента всё то же самое (ретравматизация).
Психолог, выносящий части личной истории своих клиентов, части их запросов в работе, части сессий в публичное пространство без внятного и четкого согласия клиента на подобный вынос материала после сессий — по сути продолжает эмоциональное насилие, с которым и пришел клиент на консультацию или терапию каким бы ни был его декларируемый вслух запрос.
О чем предлагаю помнить тем, кто проходит терапию или собирается:
- отыгрывать этого рода насилие может любой специалист — блогер-психолог, выносящий материал сессий своих клиентов в своих статьях на постоянной основе, начинающий свою практику специалист, специалист с большим стажем. Ни известность, ни «невидимость» от использования клиента психологом не защищает. Заботятся о нас в моменты использования наши чувства, телесные ощущения рядом с Другим. Именно они говорят нам о том, что наши границы — нарушаются.
- играют роль действия психолога. Смотрите на его действия в отношении вашего процесса рядом с ним и то, как он реагирует на ваши потребности что-то обсудить. Красивый текст, «теплые» слова, «теплые» картинки — манипуляция может быть внешне презентабельна.
- вынос материалов, процессов вашей работы, частей вашей истории в публичное пространство без вашего осознанного, внятного (письменного в определенных случаях) согласия — нарушение ваших прав, эмоциональное использование * .
- берегите себя, доверяя себе и своим ощущениям — любым. Обсуждайте их во время встречи с психологом (каким бы ни был ваш изначальный запрос на консультирование или терапию).
- вы имеете право на герметичность своих процессов при обращении к психологу. Никакой материал работы с вами, никакой процесс, разговор, никакая часть вашей личной истории, услышанная психологом внутри кабинета не может быть вынесена на публичное обозрение без вашего согласия — ни с обсуждением этого материала с другими, ни без оного с отключенными комментариями.
- вы не обязаны жертвовать своими правами, чувствами, желаниями в угоду психологу, следующему трендам инфобизнеса, его желанию себя рекламировать через работу с вами. Терапевтический процесс — про другое.
- вы имеете право требовать соблюдения этого правила от выбранного вами специалиста. Если специалиста эмоционально «разрывает» от желания написать о некоем процессе после сессии с вами — он, безусловно, вправе писать о своих чувствах. Или процессе как таковом. Об этом возможно писать без рассказа о том, с чем, над чем и как вы работаете с психологом. Или получив ваше четкое согласие на эти действия.
- вы не обязаны помогать другим клиентам вашего психолога (настоящим или будущим) в том, чтобы они лучше понимали как работает ваш психолог. Это — его работа по продвижению себя и она не обязана выполняться за ваш счёт. Думайте о себе, а не о нуждах психолога. Он сам о себе позаботится.
- хотите, чтобы психолог убрал материал о том, что происходило на вашей сессии или в работе с вами в целом? — это ваше право и оно нормально. Профессионал — спокойно выслушает, обсудит происходящее и уберёт то, что касается вашей с ним работы.
- никакой терапевтической ценности для клиента в нарциссическом отыгрывании психолога нет. «Мне такое интересное клиент на днях рассказал…» — подход «кухонных психологов» и к профессиональной работе отношения не имеет.
- вы можете (и это очень важно) всецело доверять своим телесным ощущениям и состояниям: дезориентации, растерянности, отвращению — особенно.
- вы вправе поднимать тему своих чувств в любой момент работы с психологом.
- помните: происходящее — не норма.
* Размывать со своей стороны герметичность своего процесса в терапии может погранично организованный, с тревожным расстройством (в анамнезе с насилием, в том числе) человек, если и когда:
- еще слаб клиент-терапевтический альянс (начало работы),
- подобным образом нарушались его эмоциональные границы в семье: мать при ребенке — в его присутствии или при возможности это узнать позже в отношениях с третьими лицами — обсуждает, рассказывает третьим лицам о жизни, проявлениях, событиях ребенка, тем, что знает о нём от самого ребенка, чем тот поделился, ставя человека в позицию объекта. «Петя у меня раскис, переживает, что-то у него там в институте происходит, а я ему говорю, а у него, а он…мы с ним поговорили…и он мне сказал…» и на просьбы сына не обсуждать его и его действия, проявления с другими — возражает, как любой манипулятор — «а что такого я сказала? Обычный разговор. Я о тебе забочусь».
Граница размывается при выносе подробностей своей работы на сессиях в публичное пространство форумов, блогов, обсуждениях там же с третьими лицами процессов и то, как человек их видит через призму своей травмы — то есть происходит отыгрывание ровно того, что нанесло ему глубокую травму в отношениях с матерью «там и тогда».
